Во второй половине XVIII века ситуация на Севере стала ухудшаться. Количество голландцев неумолимо сокращалось, и приходская касса во многом наполнялась за счёт англичан, посещавших службы голландского пастора. Возможно, благодаря их участию в 1757 году была выстроена новая каменная церковь. В 1764 году в приходе числилось около 50 голландцев, тогда как немцев-люте — ран было в три-четыре раза больше. В 1776 году после кончины Эгберта Холбоома церковный совет обратился в Амстердам с просьбой найти нового священника, способного проводить службу не только на голландском языке, но и раз в три-четыре недели на английском. Спустя полгода подходящей кандидатуры по-прежнему не нашлось, и старосты отозвали свою просьбу. В начале 1778 года община была согласна на любого священника независимо от его уровня владения голландским языком — прихожан устроил бы и немецкий проповедник. В итоге в 1779 году Классис утвердил в должности Бернардуса Мартиниуса, который прибыл на Север в августе того же года. Но, несмотря на сохранение голландского в качестве языка богослужения, маленький приход продолжал смешиваться с лютеранским — этому, конечно, способствовали учащавшиеся браки между голландцами и численно превышавшими их немцами. В конце концов первой четверти XIX века голландская церковь Архангельска официально прекратила своё существование. В 1817—1818 годах немногочисленные кальвинисты присоединились к лютеранскому приходу, образовав единственную в России объединённую евангельскую общину. Некоторое время службы проводились поочередно обоими пасторами в лютеранском храме св. Екатерины и в кальвинистской церкви. После пожара 1823 года десяток остававшихся в Архангельске голландцев уже не мог финансировать её восстановление, и поэтому участок, на котором она находилась, был продан англичанам.