Не только во Франции, но и в Великобритании, Еермании, Нидерландах повлияли на умы работы о Пушкине, Еоголе, Тургеневе, Толстом и Достоевском, написанные в 80-е годы XIX века французским дипломатом Эженом-Мельхиором де Вогюэ. Основанные на прекрасном знании предмета, хорошо аргументированные, они были в 1886 году сведены воедино в его книге Русский роман. Неотразимую привлекательность русских писателей автор видел в том, что они показывают «русский гений» и «тайну этого загадочного существа — России». Де Вогюэ противопоставлял русскую литературу французским реалистам Стендалю, Бальзаку, Флоберу, которым, по мнению автора, не хватало глубины. Так что именно русская литература должна вдохнуть во французскую словесность новую жизнь. Елава о Достоевском открывается словами почти провокационными: «Вот идёт скиф, настоящий скиф, который опрокинет все наши умственные привычки».
Примерно тогда же появился в Нидерландах тот, кого хотя бы условно можно назвать первым славистом: Хендрик Вольфганг ван дер Мей. Этот голландский офицер самоучкой освоил русский язык и написал множество критических статей и рецензий. Любопытно, что писал он о Пушкине, Гоголе, разумеется — о Толстом и Достоевском, но не о Тургеневе. Возможно, тот казался голландцу недостаточно русским литератором, недостаточно самобытным. Типичные нападки на натурализм и некоторые другие традиции западной словесности мы находим в высказывании критика о Преступлении и наказании: «Нашим сердцам, уже пресыщенным эротикой, нашему уму, которому стали противны и наивный романтизм, и грубый натурализм, русский писатель даёт новую пищу, позволяя всмотреться в болезненно раздражённую психическую жизнь большого народа, экспансивная натура которого, с её бездонными глубинами то низости, то душевного благородства, не перестаёт нас поражать».
Несмотря на все попытки переводчиков сделать картину мира и человека в романах Достоевского более благопристойной, несмотря на искажение сюжетов и приспособление его исполненных дикой мощи текстов к благонравным вкусам тогдашней голландской публики, русская литература на книжном рынке Нидерландов переживала в 1885—1895 годах бурный расцвет и неизменно привлекала к себе внимание читателей.
