Как сказано, в 1710 году «голландский» деревянный Летний дворец был перемещён в Екатерингоф, а на его месте началось строительство каменного здания. Проект дворца, составленный, по-видимому, Д. Трезини, по архитектуре также палладианский. Исследователи отмечают его сходство с дворцом Маурицхюйс в Гааге. Здесь видны многие из перечисленных признаков: ризалит с треугольным фронтоном, пилястровый ордер, характерные декоративные детали, высокая кровля. Но судьба дворца сложилась так, что по ходу строительства и в результате последовавшей в 1714 году перестройки его облик изменился, и «родовые» голландские черты были в значительной мере редуцированы.

Монплезир в Петергофе дает другой пример здания, признанного современниками как постройка «голландской манеры». Здесь, несомненно, определяющими признаками стали кирпичные стены в сочетании с гладкими белеными оштукатуренными вставками и большие окна до пола с опускными рамами. Но по другим значимым признакам здание не соответствует «канону» манеры. Например, общее объёмное и планировочное решение Монплезира, как оказывается, заимствовано у дворца Монбижу в пригороде Берлина. Архитектура же последнего носит иной характер, не соотносимый с голландскими образцами и, скорее, отвечающий критериям «итальянской» манеры. Волей Петра прототип был интерпретирован таким образом, что его объёмно-планировочная основа была «переоблаче — на» в формы голландской архитектуры. Получилась оригинальная постройка, которая лишь отчасти может быть названа голландской, если подходить строго к применению эталонных критериев манеры.

Следует заметить, что отдельно стоящие усадебные дома наподобие Монплезира или Екатерингофа, действительно, соответствуют образу голландской усадьбы в чертах её отличия от усадеб других стран. В силу обобщенности и расплывчатости понятия манеры это обстоятельство уже было достаточным для того, чтобы назвать царские дворцы голландскими, даже если их архитектура не во всём отвечала «чистым» образцам.