Очевидно, почётное титулование царя Михаила Фёдоровича в 1614—1637 годах было обусловлено налаживанием между двумя странами посольских отношений, заинтересованностью Гааги в новом уровне торговых связей с Россией и получении для купцов транзита через Россию в Персию, Бухару и Армению, союзе против шведов и поляков.
История признания титула в начале 1720-х годов за Петром I подробно освещена в 3-м отделении сочинения о титуле. По собранным Н. Н. Бантыш-Каменским сведениям, она состояла в том, что русскому послу в Голландии князю Б. И. Куракину в дополнение к общему циркулярному рескрипту коллегия отправила специальное наставление относительно его будущих действий. Князю предписывалось, испросив аудиенцию у господ Голландских Штатов, «пристойным образом объявить» о «восприятии» Петром I «издавна надлежащего титула Императорского». При этом в речи следовало подчеркнуть, что русская сторона «уповает», что, «следуя примеру других держав», Голландию не затруднит дать Петру I этот титул. В ответ русский монарх обещал взаимно «во всяких случаях потщится им воздавать». В доказательство прав России на империю Куракин должен был представить «примеры» того, что предкам Петра I титул уже давался римскими цесарями. «Явным свидетельством» этого была «оригинальная ратификация от цесаря Максимилиана I», то есть грамота 1514 года за рукою и золотою печатью Максимилиана к Василию III, найденная и «ныне обретающаяся» в архиве русской Посольской канцелярии. Грамота была опубликована в России в 1718 году отдельным изданием. Кроме того, Куракину следовало упомянуть в речи и позицию королевы Великобритании Анны. При урегулировании вопроса с арестом в 1708 году в Лондоне посла А. А. Матвеева, и в извинительной грамоте, и в речи великобританского чрезвычайного и полномочного посла Чарльза Уитворта, возглавившего «торжественное посольство», королева Анна «прилагала» Петру I титул императора. Она также обязывалась и впредь его давать от великобританской короны.
