Среди многих языков, звучавших во второй половине XVII — начале XVIII века в Нарве, присутствовал и голландский — не только язык моряков. В период нового подъёма Нарвы голландские купцы и промышленники стали селиться здесь на постоянной основе и открывать предприятия, построенные по голландскому образцу. Ставший нарвским жителем голландец Якоб Портеус построил на острове Кампергольм вблизи Нарвы ветряную пильную мельницу — современное лесопильное предприятие, оборудованное шестнадцатью пилами голландского образца. Продукция этой лесопильни «отличалась большой степенью обработки». Здесь же Портеус оборудовал верфь и начал строить на Нарове корабли, которые создавались под руководством голландских мастеров.

Вряд ли случайно в 1700 году, во время первой осады Нарвы, Пётр I сделал свою ставку на острове Кампергольм, рядом с голландской верфью и ветряной лесопильней. Во-первых, они напоминали ему полюбившуюся Голландию. Во-вторых, именно о таких предприятиях Пётр мечтал. Возьми он Нарву в 1700 году, без сомнения, здесь, а не на Неве, царь-мореход попытался бы закрепиться в первую очередь. Именно здесь он начал бы строительство русского Балтийского флота и создание морской столицы России с привлечением имевшихся в Нарве голландских мастеров и технологий.

Самый большой жилой дом города, принадлежавший нарвскому бургграфу Кристофферу фон Кохену, который проживал ранее в Москве в качестве торгового представителя Шведского королевства, был построен в 1688—1693 годах в стиле голландского классицизма. Как писал, ссылаясь на шведского исследователя Стена Карлинга, историк градостроительства Нарвы Олег Коченовский, использование в архитектуре этого дома элементов ионического ордера «было характерным для архитектора Амстердама Даниеля Сталборна и его соотечественника Юстуса Вингбоонса». Искусствоведы утверждают, что здания данного направления «отличает тяготение к классицистическим мотивам в декоре фасадов домов».